В Европе немало людей, по-настоящему любящих Россию и озабоченных ее судьбой. При этом, как и настоящий русские патриоты, они любят не сегодняшнюю Россию, в которой всем плохо, а Россию, давшую миру Пушкина и Толстого, Тургенева и Ахматову. Именно русская культура, — в первую очередь, разумеется, великая русская литература, — уравнивает Россию с другими европейскими странами, составляет ее патент на благородство. За вычетом этих духовных сокровищ, добытых преимущественно в прошлом веке (и больше в словесности, чем в других областях), Россия не казалась бы в культурном отношении равно даже Голландии, не говоря уже о Франции или Германии, — и любить в России было бы нечего. Европеец видел бы в ней гигантскую варварскую фабрику оружия да постоянную угрозу цивилизации — и больше ничего. По счастью, европейцы знают о громадном духовном потенциале русского народа, сегодня подавленного и униженного, — потому-то и хотят поднять эту страну из ямы, в которую она угодила, чтобы дать ей равное место в семье европейских народов. Путь к этому, полагают многие, лежит не в лести, а в нелицеприятной правде, которую необходимо донести до сознания россиян. В числе тех, кто хочет помочь оздоровлению России, — французский мыслитель и славист Алэн Безансон. Уже не в первый раз он выступает во французской печати с горькими, но подсказанными любовью, словами о сегодняшнем плачевном состоянии России. Предлагаем вашему вниманию (в пересказе с французского) выдержки из его недавней статьи, напечатанной в парижской газете Русская мысль.
Не следует отождествлять российские выборы с демократическими выборами на западный манер. Пока не существует правового государства, пока правовые нормы не обязательны для всех, выборы выражают только изменчивые соотношения сил среди олигархов (большинство их могли бы фигурировать в любом советском правительстве), которые монополизировали власть и богатства и распределяют их между собой, сообразуясь с обстоятельствами, в том числе и с выборами. Не надо серьезно воспринимать наименования «правые», «центристы» и «левые»: их значение не соответствует ничему из того, что вкладываем в эти понятия мы. Однако чеченская война и восхождение Путина — это проявление некоего фундаментального поворота. 10 лет Россия искала свой путь, и теперь этот путь определился, притом надолго. Это националистический путь, характерный помесью лжи, жестокости и гордыми. Должно быть, поворот был очень резким — иначе трудно объяснить, почему его принял великий Солженицын и почему к нему примкнули многие сторонники Гайдара, считающиеся «реформистами» и «западниками».
Национализм — это не программа. Но он делает возможными действия определенного типа. Чеченцы будут разгромлены, точнее — раздавлены. Над Закавказьем, в первую очередь, над Грузией, нависла угроза: потерян счет нарушениям грузинской границы. Усилится давление на Украину, и уже снят вопрос о выводе сил наблюдателей, незаконно размещенных в Приднестровье. Недавно в Польше мне говорили, что совершенно переменилась атмосфера на польско-белорусской границе (а Россия уже на полпути к поглощению Белоруссии).
Нет причин думать, что российское поведение по отношению к Западу радикально изменится. Его стержень, определившийся еще в брежневские годы, прост: терпите нас и помогайте нам, иначе мы станем первостатейным источником неприятностей. Это пресловутое запугивание «ястребами», которые-де всегда готовы сменить «голубей», якобы стоящих у власти, успешно преобразилась в запугивание «красно-коричневыми», которые ухмыляются за спинами правящих «реформаторов». Приходящие к власти кровожадные националисты не преминут заверить нес, что в запасе имеются элементы еще более националистические и еще более кровожадные.
Никто еще не осмелился это сказать: Россия в чем-то идет по следам Северной Кореи, хотя и в несколько завуалированной форме. Та заставляет США и Японию содержать себя, поскольку она в состоянии приступить к производству и продаже ракет и ядерного оружия, чего американцы и японцы не без основания опасаются. В отличие от Северной Кореи, российские бомбы и ракеты — не обсуждаемые проекты, а действительность, с которой нельзя не считаться.
Я не против того, чтобы смотреть на положение с реалистических позиций, но мы не обязаны при этом принимать антиреализм нынешних российских руководителей и делать вид, что мы им верим. Россия — крупная ядерная держава и одновременно заурядная военная держава, способная заниматься уничтожением безоружного народа, а может быть, и своих соседей, не обладающих военным потенциалом. Экономика России недоразвита: и по объему и, что главное, по своей структуре она намного слабее экономики Нидерландов. Российское народонаселение резко падает. Необъятные и пустые просторы Сибири из которой население продолжает бежать, скорее обременяют, чем укрепляют. Все это нельзя назвать «великой державой» в общепринятом смысле слова.
Девиз «не унижать Россию» не означает, что надо льстить ее мании величия. Он не значит, что Россию надо принимать в учреждения, где ей нет места ни по уровню ее развития, ни за ее поведение (в МВФ, который она ограбила, или в ОБСЕ). Он не значит, что у нее надо спрашивать разрешения, если какая-нибудь европейская страна пожелает вступить в НАТО. Что надо предоставлять ей кредиты без надежды на их возвращение. Что надо поддерживать в России плохое правительство, опасаясь еще худшего. Что, вопреки очевидности, ее надо числить в рядах «демократий».
Будущее России — это в лучшем случае то, что ожидало Францию после 1815 г., или то, что пережила Германия после 45-го, — положение державы средней руки. Пока что она не является даже этим. Но она способна этого достичь, если наши воспитательные меры помогут ей. Путь долог, потому что бывшая великая держава легко верит в то, что она таковой и остается или может снова ею стать. Только признав свое истинное положение, Россия станет приличной, приемлемой, цивилизованной, одним словом — европейской страной. Нет хуже услуги, чем поощрять ее в погоне за химерами. Обращаться с ней, исходя из того, какова она есть, поощрять ее воспринимать себя такой, какова она на самом деле, — вот что может принести ей пользу.
— Французский мыслитель Алэн Безансон. Слова резкие, но продиктованные любовью…
февраль 2001,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 25 декабря 2018
радиожурнал
ЕВРОПА №45
на волнах
РУССКОЙ СЛУЖБЫ БИ-БИ-СИ,
6 февраля 2001, Лондон.
