Слово композитор дословно означает составитель. Оно прижилось не без протестов. Гёте, помнится, отвергал его: «Композиция! Что за подлое слово! — говорил он Эккерману. — Этим словечком мы обязаны французам — и нам следовало бы избавиться от него как можно скорее. Неужто Моцарт составил своего Дон-Жуана?! Как будто речь идет о стряпне — о пирожном или кексе, испеченном из смеси муки, яиц и сахара!»
Если бы давний спор о правомерности этого слова не был так окончательно и бесповоротно решен самой жизнью во всех мировых языках, сегодня он мог бы разгореться с новой силой. Доводы против столь веских и убедительных слов немецкого поэта пришли с самой неожиданной стороны. Последние успехи электронной и компьютерной техники подталкивают к мысли, что веймарский мудрец был всё же не прав.
Несколько лет назад в калифорнийском университете в городе Санта-Крус состоялась небывалая премьера: симфонический концерт, на котором исполнялась — соберитесь с духом! — 42-я симфония Моцарта. Любителям музыки хорошо известно, что свою последнюю, до-мажорную симфонию Юпитер великий Амадеус написал в 1788 году, и что ее порядковый номер был 41-й. Вместе с тем слушатели в Санта-Крусе, а среди них были и настоящие знатоки Моцарта, не могли усомниться в подлинности представленного сочинения. Это был Моцарт — хотя, может быть, и не во всем своем блеске.
Первое, что тут приходит на ум, это — что некий современный композитор, влюбленный в Моцарта и подражающий ему, так вжился в роль, что сумел встать вровень с гением XVIII века. Почему бы и нет? Подражатели и копиисты иной раз одержимы высочайшим и прямо-таки жертвенным вдохновением, а их труд выливается в высокое самостоятельное творчество. Скульпторы-портретисты Древнего Рима несколько веков подражали грекам — и видели в себе всего лишь подражателей даже в ту пору, когда оставили своих учителей далеко позади. Даже фальсификаторы бывают дивными художниками. Вспомним ван Меегерена, подделывавшего Вермеера так, что ни один знаток отличить не мог.
Второе, что напрашивается, — счастливая архивная находка. Дотошный архивист (среди которых встречаются настоящие гении) вычислил и отыскал неизвестную рукопись великого композитора.
Однако в данном случае дело обстоит прозаичнее, но зато и пикантнее. Посмертную симфонию Моцарта написала компьютерная программа по имени ЭМИ, созданная композитором Дэвидом Коупом. Новая вещь Моцарта именно составлена программой: сложена из элементов, входивших в симфонии Моцарта. Дэвид Коуп научил свою программу надлежащим образом сопрягать эти элементы. По его словам, ни один музыковед в мире, если бы его уверили, что найдена неизвестная партитура Моцарта, не заподозрил бы неладного и не смог бы доказать, что это — не Моцарт.
ЭМИ — аббревиатура от слов Experiments in Musical Intelligence, что можно перевести как опыты с музыкальным разумом. Программа, написанная для самого обычного настольного компьютера марки макинтош, отнюдь не ориентирована только на Моцарта. За последние годы она с не меньшим успехом выдавала вещи Баха, Бетховена, Брамса, Шопена, Рахманинова, да и классикой себя не ограничивает: сочинитель музыки в стиле рэг-тайм Скотт Джоплин дается ей не хуже Моцарта. Незачем говорить, что и своему творцу Дэвиду Коупу она очень помогает в сочинительстве, из чего тот вовсе не делает секрета. Мало того, крупные коммерческие музыкальные фирмы прямо предлагают ей — программе! — рабочее место с очень приличным годовым окладом.
Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что ЭМИ попросту перевернула наш мир с ног на голову. Подумайте: музыка, сочиненная бездушной машиной, оперирующей двоичными последовательностями, способна исторгать слезы радости и умиления, сообщать смысл жизни, выявлять высокую трагичность человеческой жизни, внушать надежду, потрясать! Прежде считалось, что всё это — удел большого художника, сильно чувствующей личности, сжигающей себя на огне вдохновения, — теперь оказывается, что это под силу машине. Спрашивается, что же такое наша душа? Последовательность единиц и нулей? И что делать людям (а таковых немало), кто живет музыкой, — не зарабатывает на жизнь, а живет: погружен в мир вызываемых ею душевных движений, видит в ней божественное начало и ключ к тайнам мироздания?
Между тем Дэвид Коуп и не думал ничего ниспровергать и переворачивать. Он, между прочим, — композитор с именем, признанный и широко исполняемый. Когда ему перевалило за сорок, он почувствовал, что не мешало бы обзавестись помощником, способным взять на себя рутинную часть творчества, — и сделал себе такового. Первая, еще очень простая версия ЭМИ была разработана в 1982 году. Все последующие годы Коуп исправлял и усложнял программу, — и довел ее до совершенства.
Многие музыканты (композиторы и исполнители) уже высказались в связи с ЭМИ. Некоторые признаются, что на какую-то минуту мир их просто рухнул: так дико было им узнать, что машина может сочинять прекрасную музыку. Но большинство сходятся в том, что как ни хороши компьютерные симфонии и мазурки, а всё же чего-то едва уловимого им не достает. Моцарт выглядит словно бы слегка усталым, Бах — несколько приземленным, Рахманинов — чуть-чуть тяжеловесным. Всё как бы и то — да не совсем. Не отрицает этого и создатель программы. Впрочем, свое детище Коуп в обиду не дает. «Моцарт, созданный ЭМИ, всё-таки лучше, чем 99% подлинной классической музыки, — говорит Дэвид Коуп, — не говоря уже о не совсем классической. Любая вещь ЭМИ лучше любой наугад выбранной вещи Сальери, который хоть и не отравил Моцарта, а композитором был неахтительным...»
Может, и так (хотя Глюк и говорит о Сальери: «наш великий немецкий композитор»), — а всё же задуматься тут есть над чем... Известно, что уже существует компьютер, синтезирующий голоса певцов — любых! (Вообразите себе Элвиса Пресли, исполняющего арию Риголетто; оказывается, нет ничего проще!) Теперь очередь дошла до Моцарта и Баха... Шопенгауэр говорил, что к состоянию музыки стремятся все искусства; символисты называли музыку самым возвышенным, самым отвлеченным и небесным из искусств, — и вот поди ж ты, она первая не устояла под натиском техники (если, конечно, не считать шахмат, которые ведь тоже всё еще называют искусством — хотя чемпион мира уже проигрывал машине).
Но, допустим, правы те, кто говорит, что компьютерный Моцарт — всё же не Моцарт, а истинное человеческое тепло никогда не уйдет из искусства. На деле это означает, что высокое искусство вот-вот станет делом еще более элитарным, чем сегодня. Подобно первым христианам, ценители уйдут в глубокое подполье, в катакомбы, оставив подлый свет на растерзание машинам. А некоторые утверждают, что это, в сущности, уже произошло, — с возникновением так называемой поп-музыки, единственной музыкальной идеей которой является паровоз.
6 сентября 1997,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 6 января 2014
радиожурнал ПАРАДИГМА №96 на волнах РУССКОЙ СЛУЖБЫ БИ-БИ-СИ, Лондон, 9 сентября 1997
газета ЛОНДОНСКИЙ КУРЬЕР №78, 5 мая 1998 года (в рубрике Юрия Колкера ЧУДЕСА В РЕШЕТЕ, под псевдонимом Джонатан Молдаванов).
газета ГОРИЗОНТ (Денвер) №98, 15 июня 1999, стр. 40 (под псевдонимом Джонатан Молдаванов).
журнал НА НЕВСКОМ ПРОСПЕКТЕ (СПб) №6, июнь 2005 (с искажениями).
еженедельник ОКНА (приложение к газете ВЕСТИ, Тель-Авив) №?, Тель-Авив), 2005.
