Стоит произнести: Би-Би-Си — и перед нашим мысленным взором возникает величественная твердыня, бастион британского духа, нечто строгое, сдержанно-корректное, вызывающее безусловное доверие. В России это чувство многократно усилено традиционной англофилией, даже в языке отразившейся. Есть слова немчура, итальяшка, французишка, — а вот слова англичашка (или ему подобного, пренебрежительного) нет. Любят и чтят в России Англию издавна. Вспомним Полежаева: «Английский лорд свободой горд» — сколько в этом слышится подлинного восхищения аристократизмом и свободолюбием островного народа! Присутствуют британские свободы и в юридическом статусе Би-Би-Си. В России по сей день многие думают, что эта станция — правительственная, на самом же деле Би-Би-Си — открытая акционерная корпорация. Она только подотчетна парламенту, но никому не подчинена и в главном совершенно независима.
У советских людей — точнее, у тех, кто угодил под советский гнёт, — русская англофилия дополняется еще и благодарностью. Русская служба Би-Би-Си действительно внесла ощутимый вклад в разрушение империи зла и тюрьмы народов, действительно способствовала зарождению движения нравственного сопротивления в бывшей одной шестой, ныне одной восьмой части суши. Сквозь глушилки, сквозь клевету, ложь и ненависть большевистского Кремля в забитую и задавленную страну попадала достоверная, не перекошенная предвзятостью информация. Радиостанция сообщала факты, просвещала, рассказывала о том, о чем в подсоветских странах трудно было узнать. Иначе говоря, помогала людям оставаться людьми в нечеловеческих условиях.
Что до англоязычного радиовещания Би-Би-Си, то оно с момента своего возникновения в 1927 году десятилетиями оставалось недостижимым образцом для всего мира. Как не испытывать к этой корпорации благодарности, не восхищаться ею?
Но вот Владимир Буковский не испытывает и не восхищается. Настолько, что возглавил публичную кампанию против Би-Би-Си под названием Stop BBC Bias (то есть борется против перекоса, предвзятости и пристрастности, насаждаемых на волнах знаменитой станции). Прослышав об этом, в первую минуту думаешь: старый боевой слон, герой, бесстрашно проломивший брешь в стене большевизма, засиделся без дела — и протестует ради протеста. Есть такие люди, живущие отрицанием, ниспровержением. Так сказать, ex adverso (от противного). Нонконформисты и бунтари от природы. Они, конечно, необходимы для прогресса мысли и нравственности, но в общем — чудаки, эксцентрики и честолюбцы, которым лишь бы прославиться.
Здесь, однако, дело сложнее. Буковский, человек давно и прочно прославленный, но не тщеславный, говорит в связи со своей кампанией: «В течение долгого времени я считал, что любая критика в адрес страны, давшей мне прибежище и ставшей мне домом, была бы с моей стороны проявлением неблагодарности». И вот — отказался от этого, возвысил голос против корпорации Би-Би-Си, которая хоть и не государство, но государство представляет и выражает. Пошёл он и прямо против государства: заявил, что не станет вносить обязательную по закону ежегодную лицензионную плату в пользу корпорации, причем готов идти за это под суд. «Лицензионный взнос — установление совершенно средневековое, — настаивает Буковский. — Мало того: британцев заставляют платить корпорации, подавляющей свободу слова…»
Что ж, эти слова должны были прозвучать. Как это ни горько, а золотой век Би-Би-Си — в прошлом. Корпорация качественно не та, что прежде. Слово bias взято Буковским не с потолка. Оно уже и произносились в адрес Би-Би-Си, притом не раз. Буковский — лишь самый известный из тех, кто решился посягнуть на устоявшееся представление. А к нему прислушиваются. Помнят, что он — в числе тех немногих, кто не просто выстоял в советских застенках, но и вышел победителем в схватке с большевиками.
Что же Буковский имел в виду? Почему лицензионный взнос — средневековое установление? Оказывается, этот взнос был введен в 1946-м, когда Би-Би-Си была единственной широковещательной станцией Великобритании. В телевидении она продолжала оставаться монополией до 1954 года, в радиовещании — до 1972-го. Слушали и смотрели Би-Би-Си все, — естественно, все и должны были платить, притом поровну. Подушный, так сказать, налог, пресловутый poll tax, родственный тому, который в 1381 году вызвал кровавое восстание Уота Тайлера, а в 1980-е пошатнул власть Маргарет Тэтчер. Но в наши дни, при спутниковом и кабельном телевидении с сотнями каналов, требовать от владельца телевизора взноса в пользу Би-Би-Си по меньшей мере странно; ведь в принципе могут быть (и на деле есть) телезрители, вообще без Би-Би-Си обходящиеся, или же такие, у которых на Би-Би-Си приходится 1-2% их телевизионного времени. Выходит, что Би-Би-Си — по-прежнему монополия, нарушающая свободу рынка, — в эпоху, когда монополии осуждены общественным мнением и законом. Корпорация заведомо имеет преимущество перед конкурентами — и какое! Лицензия приносит ей два с половиной миллиарда фунтов в год. Шальные деньги. (Чуть дальше мы обсудим, как они расходуются.)
Спрашивается: чем оправдано привилегированное положение корпорации? Тем, говорят нам, что она не проводит ни государственной, ни партийной линии, не занимается пропагандой, не дает рекламы, а главное — качеством продукции, высочайшим уровнем ее передач. Би-Би-Си, дескать, по-прежнему формирует эталон, тот самый недостижимый образец, в основе которого — свобода слова, точность и непредвзятость информации. В уставе корпорации есть важное обязательство: представлять самую беспристрастную картину происходящего в мире. Все, кто реально заявил о себе в любом уголке планеты, должны быть отмечены, получить право голоса, тщательно дозированное, в меру выпавшей им доли общественного внимания, — но при этом никто не должен получить одобрения, сочувствия или симпатии корпорации. Ничто не должно насаждаться, кроме самых общих принципов свободы, демократии и терпимости. Упоительная программа!
Сейчас можно только удивляться тому, что в течение десятилетий корпорация неплохо справлялась с этой сверхзадачей. Но примерно с началом перестройки в СССР что-то в этом смысле сдвинулось, перестало работать. Не в СССР тут дело, конечно. При взгляде из Лондона — даже и в дни разгара холодной войны, когда всюду всерьез думали о войне ядерной, — утыканная боеголовками и чорт знает что мнившая о себе большевистская империя представлялась окраиной и провинцией. Настоящий британец и сегодня ощущает себя в центре мира — и даже на США поглядывает чуть-чуть свысока. Скорее можно допустить другое: во всем мире произошли тогда (в конце 1980-х и в начале 1990-х) какие-то еще не совсем уясненные нами качественные перемены, сделавшие возможными и перестройку в СССР, и перерождение Би-Би-Си в Британии, и еще многое.
Но отложим спекуляции, сосредоточимся на несомненном. К моменту разрушения Берлинской стены неблагополучие корпорации стало наглядным. В 1990-е годы британские газеты всё чаще сравнивают начальство корпорации с КГБ. Пишут, что Би-Би-Си — тоталитарное государство в миниатюре, устроенное на советский образец по принципу бутерброда: сверху — зажравшаяся номенклатура (новый класс, fat cats), снизу — бесправные работники. Выяснилось, что демократия (принципы которой Би-Би-Си обязуется проповедовать) не заложена в уставе и структуре корпорации. В точности как в СССР, подняться в верхний класс корпорации мог и может, вообще говоря, каждый ее сотрудник, но всё устроено так, что подниматься все чаще стали не те, кто лучше и талантливее, а те, что легковеснее и бессовестнее: циники, карьеристы, властолюбцы и прямые проходимцы. На определенном административном уровне Би-Би-Си такой карьерист становится полновластным князьком, богатым владетелем, свободно и с шиком тратящим лицензионные деньги подушной радиоподати. Простор для злоупотреблений деньгами и властью открывается необозримый, прямо-таки советский.(«Всякая власть развращает, — сказал некогда английский историк лорд Актон (1834-1902), и добавил, имея в виду Россию: — Абсолютная власть развращает абсолютно».) Что до тех, кто худо-бедно что-то делает на Би-Би-Си, то их держат в черном теле, все более и более тесня в правах и возможностях; угнетают.
Почему всё это вышло так, а не иначе? Ответа нет, но догадки напрашиваются. Всему живому свой срок. Организации (включая и государства) проходят период младенчества и юности, взрослеют, предстают во всей доступной им силе, старятся и умирают. «Расширение означает усложнение, а усложнение — разложение», учит Паркинсон. Корпорация Би-Би-Си затевалась как творческое содружество, была им, но на каком-то этапе перестала быть, превратилась в самодостаточную бюрократическую машину. Вот еще один из законов Паркинсона: «Учреждение, в котором работает более тысячи сотрудников, становится вечной империей, настолько поглощенной переизбытком внутренней работы, что эта империя больше не нуждается в контактах с внешним миром». На Би-Би-Си — десятки тысяч сотрудников. Это олигархическая республика, Венеция периода упадка, всё еще грозная, но безвозвратно утратившая свой блеск и свое авантюрно-созидательное начало. Венеция, в которой главная фигура — сбир.
Внешне — снедающая корпорацию болезнь проступила в отрицании главного, что составляло славу и гордость Би-Би-Си: ее былой объективности, непредвзятости. Макиавелли говорит, что всякое государство скатывается в свою противоположность: республика становится монархией, монархия — республикой. Так и тут. Корпорация стала своим собственным отрицанием, скатилась в качество, в котором она не нужна. Отсюда и лозунг Буковского: Stop BBC Bias.
Предвзятость Би-Би-Си проступает всё явственнее. Началось с пустяков: с политической корректности. Внезапно выяснилось, что террористов нельзя называть террористами, нужно обозначать каким-либо эвфемизмом, а то и прямо тем именем, которое они себе присвоили. Это как будто бы укладывалось в отказ от произнесения оценок, в высокое беспристрастие корпорации, — на деле же было чем-то прямо противоположным. Судите сами. Что такое террористический акт, всем понятно. Человек, совершивший террористический акт, — террорист (совершенно так же, как человек, чистящий трубы, — трубочист). Но вот Би-Би-Си передает: «В Зурбагане взорван торговый центр. Погибло 29 человек, в том числе два школьника и грудной младенец, ранено 112 человек, некоторые находятся в критическом состоянии. Ответственность за взрыв взяла на себя Организация освобождения Парадора…» Разве это не предвзятость? Би-Би-Си признает за этой — несомненно террористической — организацией право на ее самоназвание, а тем самым, косвенно, не только дело ее называет правым, но и методы оправдывает. Этот недобросовестный прием — ловушка, потому что он неизменно находит отклик в наших сердцах. Мы с вами всей душой стоим за свободу Парадора, мы сопереживаем его обездоленному народу, — и вот, благодаря легкой стилистической подтасовке на радиоволнах, на минуту забываем, что нет такой свободы, ради которой можно убивать детей и прохожих. Вы спросите: как бедным радиовещателям выйти из положения? Да очень просто: «Террористический акт совершила группа, называющая себя Организацией освобождения Парадора». Вот и всё. Это и будет беспристрастие. И фраза не перегружена. Слов — ровно столько же.
Беспристрастие — одно из имен мудрости. Как и мудрость, оно неудобно тому, кто им обладает. Пристрастный — друг одной стороне; на беспристрастного — обе стороны в обиде. Это еще в древности заметили. Честнейший из афинских политиков, Аристид, был изгнан из родного города остракизмом как раз за свою честность, беспартийность и неподкупность. Беспристрастие связано и с деньгами. Не случайно в Древнем Риме и в Древней Греции выборные вожди не получали вознаграждения. Британская палата лордов (фактически уничтоженная лейбористами) держалась на том же принципе. Американский президент или губернатор, получающий чуть больше уборщика мусора, — другой пример применения этого важного принципа. Би-Би-Си — не исключение из правила. Деньги, пусть и не сразу, сделали свое дело. Связь с правительством (которое не может направлять корпорацию, но вольно́ не возобновить ей хартию или, например, расчленить ее на несколько корпораций), — связь хоть и слабая, тоже сказалась. Сегодняшняя Би-Би-Си, как справедливо утверждает Буковский, настроена откровенно пролейбористски. А значит, и проевропейски. Между тем Европейский Союз всё более начинает походить на Советский Союз. Чтобы подчеркнуть это впечатление, Буковский называет его не EU, а EUSSR. Не станем утверждать, что в этом Буковский прав безусловно. Тема слишком сложна. Будущее непредсказуемо. Политическое чутье может обмануть даже такого человека, как Буковский. Согласимся в одном: пресловутая политкорректность (выросшая, заметим, из лучших побуждений: из борьбы с антисемитизмом и расизмом) стала жупелом и фетишом в Европе — и сама уже несет в себе и расизм, и ксенофобию, и угрозу меньшинствам. Здесь — та же подтасовка, как с отказом от термина террорист. На поверхности одно, в сущности — нечто противоположное. И вина в значительной степени ложится на Би-Би-Си. Тут Буковский прав на все сто процентов.
Теперь — станем на минуту адвокатом дьявола: поищем оправдания для Би-Би-Си. Беспристрастность ведь требует, чтобы все получили слово. Если Би-Би-Си и можно оправдать, то логика тут вырисовывается совсем печальная. Быть может, корпорация просто отслеживает скрытую болезнь всего цивилизованного мира. Что на эту болезнь указывает? Наше эстетическое, а значит, и этическое обнищание.
В первой половине XX века Хосе Ортега-и-Гасет, Владимир Вейдле и другие мыслители говорили, что искусства не просто переживают кризис, а вступили в эпоху умирания. Искусство по природе своей аристократично, доступно не всем, обращено не ко всем. Ему лучше в жестко структурированном обществе, хотя такое общество и жестоко. В обществе вполне демократическом ему просто нет места. На каком-то этапе своего развития демократия превращается в охлократию, власть черни. Что это произошло в Великобритании, сомневаться невозможно. Вот вам лакмусовая бумажка. Знаменитая пошлая пара Posh&Becks (эстрадная певичка и футболист) значат сейчас в стране больше королевской семьи. При этом Дэвид Бекем (полуграмотные российские газеты почему-то называют его Бэкхэмом) хоть футболист хороший, делает свое дело, а вот его супруга Виктория Адамс — чистый продукт охлократии, черная дыра, олицетворение культурного помрачения наших дней. Только в обществе, потерявшем всякие ориентиры, эта женщина, посредственная во всех отношениях, может числиться артистом, стать народным кумиром.
Вот и ответ. Удивительно ли, что Би-Би-Си делает ставку на посредственность при отборе работников и материалов? Корпорация верой и правдой служит черни, точно следует вкусам и запросам самой неразвитой части обществса. Мы хотим беспристрастности? Смешные люди! Беспристрастность предполагает глубокую и подчас мучительную нравственную работу и душевный опыт, а эти вещи немыслимы без культуры, без логики и эстетического воспитания: без настоящего образования, которого больше нет. Би-Би-Си — олигархическая республика в эпоху охлократии. Никакой другой корпорация просто быть не может…
Спасибо Буковскому. Бунтарь-одиночка — всегда художник, аристократ духа. Если у нас (у человечества) есть хоть какая-то надежда выкарабкаться из нашей потенциальной ямы, из нашей энтропийной помойки, то она — в таких людях, как он. Бунтари-одиночки иногда становятся вождями-пассионариями. Буковский убежден, что пять тысяч подписей под его воззванием помогут ему сломить «средневековое установление» Би-Би-Си. Это похоже на истину. Трех тысяч подписей в своё время хватило, чтобы остановить Маргарет Тэтчер с ее подушным налогом. И союзники у Буковского есть. Уже в первый день под его текстом подписалось 300 человек. Так что здесь его может ожидать еще один триумф, почище обмена на Луиса Корвалана.
Но в главном (если только мы верно обозначили это главное) Буковского и всех тех, для кого Леонардо да Винчи — не из одного цеха с шарлатанами Дамианом Хёрстом и Трэйси Эмин, — в главном, боюсь, всех нас ждет жестокое поражение. Культуру в ее прежнем понимании можно смело заносить в красную книгу вымирающих видов. Она — птица дронт, не птица Феникс. Возродить ее будет не из чего. И некому. Беспристрастной, культурной, мудрой корпорации Би-Би-Си мир больше не увидит.
11 ноября 2002,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 29 января 2012
газета ЛОНДОНСКИЙ КУРЬЕР (Лондон) №?, ноябрь 2002 (под псевдонимом Фёдор Чистяков)
В 2002 году я был излишне мягок в моей оценке Би-Би-Си. Сегодня (2012) нужно говорить уже и о прямой продажности корпорации — после ее недавнего (2011) угоднического телефильма о Путине и кремлёвской хунте (Putin, Russia and the West). Конечно, и Россия… точнее, страна, которая сейчас, без всякого на то права, называет себя Россией, а должна бы называться Путляндией, — конечно, и эта страна не была еще в 2002 году тем, чем стала. Аркадий Белинков (1921-1970) сказал некогда «неисправима, неизлечима» про советскую власть — и как же он ошибся! Страна, семьдесят лет считавшая советскую власть своею, — вот кто неисправим и неизлечим. Народ этой страны (лишь именующийся русским народом, на деле не имеющий права на это имя) — безнадежен, неисправим, неизлечим.
Буковский и на этот раз не остался в стороне. Телефильм, выпущенный на деньги британских налогоплательщиков, служит, по его мнению, предвыборной кампании Путина, скрывает и прикрывает бессовестную кавказскую войну. Продолжая мысль Буковского, скажем без обиняков: империя зла и тюрьма народов — страна, никому на свете не нужная, кроме ее кремлёвских заправил, — вернулась, к стыду и горечи всех порядочных людей мира.
Ю. К.
29 января 2012,
Боремвуд, Хартфордшир
