The Marbles Reunited… Не слыхали? «Воссоединенные мраморы», если дословно. Так называется новое британское движение за «возвращение» коллекции Элгина в Афины. Точнее, старо-новое. Возродившееся из пепла. Первым его представителем был еще Байрон…
Коллекция состоит из архитектурных и скульптурных частей фриза Парфенона. Старо-новую агитацию за отдачу коллекции сейчас связывают с именем Робина Кука, бывшего британского министра иностранных дел в лейбористском правительстве Тони Блэра. Кук запомнился тем, что ушел в отставку, якобы возмущенный войной против Ирака, а на деле — в поисках дешевой популярности. В 2005 году он внезапно умер, но дело его живет.
Старо-новым (как синагога в Праге) и западно-восточным (как Диван Гете) является и вопрос, возникающий в связи с коллекцией: до какой степени все мы, современники, совесть потеряли.
Парфенон — главный храм древнего афинского акрополя, в честь богини Афины Девственницы — многие считают величайшим общественным зданием всех времен и народов, величайшим в смысле своей художественной ценности архитектурным сооружением человечества. Строился он с 447-го по 438-й год до н.э., то есть всего девять лет. Это в сознании не укладывается. Средневековые христианские соборы Европы возводились веками, силами общин более многочисленных, более богатых, чем крохотные (по теперешним представлениям) и бедные (даже по средневековым меркам) Афины классического пятого века до новой эры. Но на то он и классический. По талантливости это древнее исчезнувшее племя — афиняне, аттические ионийцы, — не уступает ни одному народу мира; по вкладу в мировую культуру — всех превосходит. Всё, что нам сегодня льстит (кроме монотеизма и римского права), современный мир получил в зачатке из древних Афин: науку, философию, математику, театр, историю, искусство, архитектуру, демократию. У других народов эти вещи были синкретическими составляющими культа. Афиняне первыми догадались сообщить им человеческое, а не божественное измерение. Это был гениальный бросок в будущее. Парфенон — овеществленный гений афинского народа. В древности у людей язык отнимался, когда они впервые видели, как эта беломраморная громада невесомо парит на фоне яркого аттического неба.
Почти тысячу лет Парфенон оставался храмом языческой богини. В эпоху Византии стал христианской церковью, причем христиане разрушили его восточный фронтон. В 1458 году (через пять лет после падения Константинополя) он был превращен в мечеть и снабжен минаретом. Целых 2115 лет, до самого 26 сентября 1687 года, храм простоял почти невредимым, словно бы отрицая время, но в этот роковой день в него угодило ядро венецианской корабельной пушки. Угодило не куда-нибудь, а в пороховой склад. Взрыв уничтожил все стены и всю внутренность храма, повалил 14 из 50 колонн. Упала мраморная крыша. Частично погибли фризы и фронтоны. После этого в разрушительную работу включилось время. И люди.
Городок Элгин известен в Шотландии во всяком случае с XII века. Имя Брюс — в числе самых славных в этой стране. Его носил человек, который в 1314 году пресек английские посягательства на шотландскую независимость (заметим: и по сей день незыблемую и бесспорную; Шотландия — политически столь же независима, что и Англия; две страны составляют династическую унию, возникшую в 1603 году под шотландской короной). Роберт Брюс был королем шотландцев с 1314-го по 1329-й.
Сэр Томас Брюс, 7-й граф Элгин, 11-й граф Кинкардин, был чрезвычайным британским посланником в Константинополе с 1799-й по 1803 год. Почему чрезвычайным? Британия воевала с Наполеоном (переворот 18 брюмера приходится на ноябрь 1799-го) — и война шла не на жизнь, а на смерть. Нельсон не случайно вознесен на такую высоту над Трафальгарской площадью. Ни Великая армада, ни нацисты не внушали британцам большего страха, чем корсиканец.
В 1802 году сэр Томас, знаток и ценитель античности, получил у султана Селима III разрешение «вывезти из страны любой кусок камня с надписями или изображениями». Турция, как и Византия, не дорожила языческими руинами. Обломки статуй веками растаскивали на кладку домов и на известковый раствор. Половина из них уже была безвозвратно потеряна, другая — находилась под угрозой; Элгин предвидел, что греки возьмутся за оружие против турок, и тут от древнейших памятников вообще ничего не останется. За десять лет, с 1802-го по 1812-й, он переправил в Лондон многие упавшие плиты и фигуры Парфенона. На деле — спас их.
Дома на Элгина посыпались обвинения. Выступил, среди прочих, и лорд Байрон. Коллекционера называли грабителем и варваром, — но когда Элгин опубликовал свой отчет, все умолкли. Стало очевидным, что рельефы и статуи именно спасены. С этим согласилась и специальная парламентская комиссия. В 1816 году Элгин продал свою коллекцию Британскому музею за 35 тысяч фунтов стерлингов (себе в убыток; сам истратил 39 тысяч, по тем временам — деньги колоссальные).
Коллекция попала в Лондон легально. Документы, полученные Элгином от турок, в полном порядке. Греции, требующей «возврата», не существовало на политической карте мира. Парфенон был в Турции, а Турция возврата подаренного не требует.
Но, может, Турция владела Парфеноном незаконно? Такой довод и выдвигают «греческие патриоты». На это международное право твердо (хоть и не прямо) отвечает: все государства возникли в результате войн и захватов. Не исключение и теперешняя Греция. Законных оснований для передачи сокровищ в Афины — нет.
Эти простые соображения не раз прозвучали в здравомыслящей европейской печати. Кто не вовсе потерял совесть, повторяют их и сейчас. Но вот чего произнесено не было, вот что мы добавим: сегодняшние греки имеют к Парфенону не большее отношение, чем сегодняшние египтяне — к пирамидам. Парфенон был возведен не их предками. Сегодняшние греки возникли в результате смешения многих рас и народов: эллинов, римлян, авар, болгар, славян, турок, семитов, армян, готов, скандинавов. Этнически теперешние греки — не больше эллины, чем жители Неаполя, Сицилии или Анатолии. Славянский элемент особенно важен. Константинополь уже в VII-XIII веке махнул рукой на Пелопоннес и Аттику — до такой степени они были в руках многочисленных и плохо управляемых славян. Гениальное крохотное племя афинян к этому времени давно растворилось в славянском море. Кстати, именно оно, а отнюдь не все эллины, даже если допустить, что они всё еще тут, могло бы претендовать на Парфенон. Фивы и Спарта к нему руки не приложили. Но афинян эпохи Перикла на земле нет. Следа от них не осталось.
В культурном отношении Европа вышла из Парфенона, как Афина Паллада — из головы Зевса. Парфенон — достояние всех европейских народов. Ни у одного народа нет на него исключительных прав. Исторически случилось так, что большая часть его досталась Греции, значительная часть — Великобритании, а части поменьше — еще восьми странам (десяти музеям, включая Лувр).
Музеи, как и государства, исторически появились в результате завоеваний и грабежей. Самый первый музей в истории создал в Вавилоне не кто-нибудь, а Навуходоносор. Уже этим всё сказано. Разумеется, с тех пор многое изменилось. Мы цивилизовались. Но идея музея — всё та же: там, в первую очередь, собрано то, чего нет дома.
Современные собрания типа Британского музея разворачивают перед посетителем грандиозную панораму смены цивилизаций, их взаимодействия и преемственности. Не покидая одного здания, мы видим, что̀ эллины взяли у ассирийцев, персов, египтян, и тут же — что̀ они, эллины, вручили своим прямым наследникам, молодым народам Европы.
Теперь вообразим на минуту, что сумасшествие восторжествовало, и коллекция Элгина водворена в построенное для нее здание на Акрополе. Во-первых, ее значение тотчас упадет. Там, в Афинах, этот мрамор не только потеряется, он в значительной степени умолкнет: будет говорить только об эллинах и Афинах, не об Ассирии, не о хеттах и египтянах, которые влияли на становление культуры древних афинян. Во-вторых, прецедент будет создан, и начнется расформирование всех прочих музеев мира. Лувр «вернет» Греции Венеру Милосскую и Нику Самофракийскую, а Италии — Мону Лизу. Берлинский Пергамский музей «вернет» Ираку вавилонские ворота Иштар, а Турции — пергамский алтарь Зевса… Эпоха музеев кончится.
Новая британская кампания за «возвращение мрамора» отличается от прежних одним: подтасовкой. Курс взят на то, чтобы обмануть общественное мнение. Бывший министр Робин Кук прекрасно знал, что ни один суд в мире не поставит под сомнение права Британского музея. Знал, что даже у самого британского парламента нет конституционного права на передачу другому государству объектов, представляющих собою национальное достояние. Знают это и его соратники. Как же они действуют?
Имеется так называемое «предложение Греции»: передать коллекцию Элгина в Афины — «на экспозицию». За это предложение и встали горой кукисты. Коллекция, говорят они, останется в Афинах собственностью британского народа. Но Греция (тоже понимающая, что юридический барьер непреодолим) не скрывает, что, заполучив коллекцию, возвращать ее не намерена. Там уже и здание под нее построено (характернейшая наглость, в духе политических демаршей стран третьего мира). И где построено? На месте самом археологическом. Специалисты слезами обливаются: под новым музеем погребены драгоценные артефакты эпохи Византии. Греческий верховный суд дважды признал это строительство незаконным. Но правительство и бровью не повело. Ему суд не указ.
А между тем еще при жизни Кука его контора провела опрос среди британцев — и оказалось, что целых 73% — за… За что? Вопрос был сформулирован лукаво: «Считаете ли вы, что Британский музей должен разрешить "воссоединение мраморов Элгина", с тем, чтобы они опять были выставлены в Афинах, откуда вывезены?» Как тут не ответить: да?! У порядочного человека просто выхода нет. А вместе с тем всё здесь — ложь и подтасовка, чтобы не сказать — подлость. Прежде всего — слово «опять». Когда это они, мраморы, «были выставлены» в Афинах? Ведь агитаторы знают, что Элгин вытащил сокровища из-под груды мусора, спас от уничтожения (а те, кого они опрашивают, могут не знать). И что за «воссоединение»?! Ни один человек не думает водворять обломки фриза туда, откуда они упали. Замечательно и то, что слово «выставлены» расчетливо прикрывает передачу навечно.
В том же духе — и прочая фразеология кампании: «украденные британцами сокровища», «грабеж». Кук договорился до того, что «Элгин варварски разобрал (!) Акрополь». И такой вот человек — метил в премьер-министры Великобритании! Не стал им, а в принципе — мог. Потому что таковы нравы в современной политике, и где? В Великобритании! Ради славы и власти забыто всё.
А мы еще спрашиваем: почему демократия — зло…
Верно: Куки приходят и уходят. Верно и то, что в тоталитарных и авторитарных странах с культурным достоянием обходятся зачастую еще хуже (в современной России музейные ценности и архивы разграбляются с варварством прямо-таки ассирийским; от нацистов уцелело больше, чем оставят после себя новые русские). Но Кук — симптом. Если такие лидеры возвышаются над массами, то в пору говорить о глубоком кризисе демократии; о том, что Запад скатывается в энтропийную яму, прямой дорогой идет к охлократии. Закат Европы подкрался не с той стороны, с какой его ожидали.
А Восток… Нет, Восток лучше вообще не трогать. Там и энтропия может показаться наименьшим злом.
1 ноября 1999;
январь 2004,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 12 мая 2005
радиожурнал ЕВРОПА №13 на волнах РУССКОЙ СЛУЖБЫ БИ-БИ-СИ в Лондоне, 2 ноября 1999
газета НОВОСТИ НЕДЕЛИ №49 (Тель-Авив), 9 декабря 1999
газета ЛОНДОНСКИЙ КУРЬЕР, январь 2004
в книге:
Юрий Колкер.
УСАМА ВЕЛИМИРОВИЧ И ДРУГИЕ ФЕЛЬЕТОНЫ. [Статьи и очерки] Тирекс, СПб, 2006
