В 1989 году я был принят в штат русской службы Би-Би-Си в Лондоне, и одна сотрудница (она выпускала религиозную передачу), чтобы поощрить новичка, отвела меня в так называемый клуб в Буш-хаусе, попросту говоря, в пивную. Пить в рабочее время радиожурналистам не возбраняется.
— Вы, случаем, не ирландец? — спросила она бармена, налившего мне виски. Услышав утвердительный ответ, резюмировала:
— Ну, оно и видно. Живое лицо…
Слов нет: живости и артистизма ирландцам не занимать. Этот крохотный народ (неполных четыре миллиона) дал трех нобелевских лауреатов по литературе; столько же, сколько Россия с Советским Союзом. (Если вам кажется, что русских было пять, то считайте сначала; у Бунина в 1933 году не было гражданства; Бродский в 1987-м имел только американское, принес десятую по счету нобелевскую премию Соединенным Штатам; язык же тут ни при чем; среди французов — у них всего 13 нобелиатов, по литературе они чемпионы, — есть один, пишущий по-китайски.) По своей славе (хоть и не по своему масштабу) Джойс и Беккет в XX веке — то же, что Толстой и Достоевский — в XIX, а ведь Джойсу нобелевской премии не досталось.
Об ирландском влиянии на английскую литературу можно написать сагу. Джордж-Бернард Шоу и Оскар Уайльд — ирландцы. Ирландские корни имел Свифт и еще многие знаменитости. Других талантов ирландцам тоже не занимать. Математик Гамильтон и физик Бойль (тот, что идет в паре с Мариоттом в имени известного закона) — ирландцы. По точным наукам у Ирландии есть одна нобелевская премия (столько же, сколько у Индии или Китая), а если на маленькую секунду преступить корректность и, как в той школьной задаче с половиной землекопа, прибавить сюда половину Маркони, который всё-таки был ирландцем по матери, да и радио изобрел (или, если угодно, запатентовал) в Лондоне, то и полторы премии получится… Отчего же это в мозгу британца застряло, что ирландец — непременно землекоп? Оттого, что до самого недавнего времени ирландцы в Британии выполняли самые черные работы. Зато сейчас в Ирландии — неслыханный экономический и технологический бум; 10% ВВП — это в Европе!
Вообще ирландцев могло бы быть больше. Сорок пять миллионов граждан США — ирландского происхождения. Джон Кеннеди, единственный президент-католик, — носил очень кельтскую, ирландскую фамилию. Генуэзец Христофор Колумб — тоже. Вовсе не ирландец, он своим именем показывает, как далеко простиралось культурное влияние Ирландии в раннем средневековье. Был в VI-VII веках святой Колумбан, ирландец (не путать со святым Колумбой, тоже кельтом); проповедовал сперва дома, потом в Бургундии (в Вогезах), где был гоним за излишний (чисто ирландский) пыл и аскетизм, потом в Швейцарии, а завершил свою бурную жизнь — как раз над Генуей, в Боббио; основал там монастырь. Понятно, что это имя привилось в Генуе. Отсюда фамилия морехода.
До 1921 года Ирландия была частью Соединенного Королевства. Ольстер и сейчас его часть; входит в четыре страны королевства, покрываемые термином home nations (Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия). Заметим, что слово nation означает по-английски вовсе не народ, а страну (стандартная ошибка переводчика запечатлена в термине ООН)… Отчего там, в Ольстере, в течение десятилетий лилась кровь? Почему злобные англичане не отдадут Ольстер ирландцам?
Кто спрашивает, как решить ольстерскую проблему, тот не понимает проблемы, — была такая шутка, еще недавно, 1980-90-е, во времена кровопролития. Устарела ли она? Англия и Ирландия неразрывно срослись в давней обоюдной любви-ненависти. Всякий житель Ольстера, если он британец, имеет право еще и на ирландское гражданство. Кровное родство двух народов простирается в глубь веков. Две этнические составляющие у них общие: кельтская и варяжская. Даже три: нормандцы, офранцузившиеся варяги, отпечатались в Ирландии чуть меньше, чем в Англии. Вражда имеет не этническую, а религиозную природу. Ирландцы — бóльшие католики, чем папа римский; в средние века папам именно приходилось унимать, урезонивать слишком пылких ирландцев, у которых было своё понимание христианства. Протестантизма ирландцы на дух не переносят… Хотя и так вопрос можно поставить: отчего протестантизм во всех его формах привился лишь там, где этническая закваска — германская? В странах латинских религиозное сознание не приравнивает труд к молитве. Там помнят, что некогда свободному человеку работать не полагалось.
Исторически в Ирландии было пять королевств. Из этих пяти Ольстер всегда выделялся в культурном и экономическом отношении. Знаменитые саги о Кухулине — ольстерские. Именно с Ольстера начала Елизавета I попытки обратить ирландских католиков в протестантов. Ничего не вышло, кроме кровавой бани. Позже, уже при Якове, нашли средство: стали заселять Ольстер шотландскими пресвитерианами (вспомним: в языческие времена Шотландия была заселена ирландцами и даже свое имя от них получила), — свирепый прием, приводящий на ум Ассирию. Так и было создано сегодняшнее протестантское большинство, а с ним — и неустранимый конфликт.
Помнят (и никогда не забудут) ирландцы и другое: картофельный голод 1845-1849 годов. Бедность в стране и до голода была устрашающая; крестьяне жили хуже русских крепостных. Питались исключительно картошкой, а она в 1845-1849 годах сгнивала на корню — целых пять лет подряд. Англия помогала вяло и словно бы презрительно. Это ведь краеугольный камень протестантизма: беден тот, от кого Бог отвернулся. Кальвин откровенно презирал бедноту, Лютер — прикровенно. Работайте — и будете сыты; вот что висело в воздухе и читалось на первых полосах Times. Но ирландцы (это тоже нужно признать) были плохие работники, «разгильдяи и пьяницы»; имения приносили в Ирландии в пять, в десять раз меньше, чем в Англии. А тут — картофельный вирус! Нигде в мире не было в XIX веке такого страшного голода. Страшнее — был только в XX; где, напоминать не нужно. В 1844 году в Ирландии жило 8,4 млн. Умерло от голода и тифа больше миллиона; полтора миллиона эмигрировало в Америку. В последующие десятилетия численность населения продолжала падать и к 1921 году составляла меньше трех с половиной миллионов человек. Гаэльский (ирландский) язык умер в эти годы голодной смертью.
Сейчас в Ольстере каждые десять лет проводят референдум. Как только большинство выскажется за присоединение к Ирландии, присоединение состоится. Когда — Бог весть. Беда католиков та, что они — несмотря на запрет на аборты — рожают меньше, чем протестанты.
Ольстер самоуправляется с 1920 года. С 8 мая 2007 года в Стормонте (здании куда более величественном, чем все лондонские правительственные здания) вновь заседает ольстерская ассамблея. У страны свой флаг: красный георгиевский крест на белом фоне, в середине — шестиконечная звезда (не подумайте дурного; в знак шести графств страны), в звезде — красная ладонь чьей-то правой руки; чьей, никто не знает. Флаг полуофициальный; используется в основном для спортивных состязаний. В Ольстере (население 1,7 млн.) имеется своя футбольная лига.
Есть у Британии еще один флаг: трискелион, свастика, восходящая к античным временам, к Ликии в Малой Азии. Как и нацистская (индийская) свастика, она символизирует солнце. В отличие от нацистской, она трехногая. Все три ноги (носками по часовой стрелке) изображены натуралистично — и со шпорами. Политически каждая обращена против трех морд: Англии, Шотландии и Ирландии. Против лордов. Географически — тоже: это герб крохотного острова Мэн (правильнее: Ман), расположенного в Ирландском море примерно на одинаковом расстоянии от этих трех стран. Остров не входит в Соединенное Королевство, а вместе с тем — он британский. Отсюда, от его независимости, простирающейся до международных дел, — дела оффшорные. Отсюда самая идея финансовой независимости островных банков: от островной вольницы людей, столетиями промышлявших пиратством и контрабандой. Оффшорные проценты — смягченная форма разбоя. Другое оффшорное место — Нормандские острова в Ламанше, в прибрежных водах Франции. Там действует та же схема: они одновременно британские и независимые. Как и Мэн, принадлежат прямо короне.
Исторически совсем недавно остров (размером 48 на 16 км) был королевством. Основали его варяги. У них, чтобы стать морским конунгом, нужны были две ладьи и 60 дружинников. Столько в X веке и потребовалось, чтобы захватить остров; отобрать его у ирландских монахов. Свой король (не лондонский) был у островитян до 1504 года. Начиная с XIII века этот король часто признавал над собою власть другого короля, но бывал и независим. Пятьсот лет длилась эта чересполосица власти: Норвегия — независимость — Шотландия — независимость — Англия — независимость. После 1504 года титул короля уходит; появляется титул владетеля острова, а затем губернатора. Законодательство тут всегда было свое; парламент (палата ключей) — один из древнейших в мире… И свой фунт. И свое чудо фауны: бесхвостый кот.
История трискелиона загадочна. Почти такой же герб — у Сицилии (хоть и более игривый: с личиком Горгоны Медузы в промежности), стране, тоже завоеванной варягами (в 1060 году). Символизм, помимо солнечного, можно заподозрить тот же: остров отпихивается от возможных завоевателей. Но Сицилия меньше преуспела в этом, чем островок в Ирландском море.
9 января 2008,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 22 марта 2008
газета ДЕЛО (СПб), 11 марта 2008, с искажениями
