Московская газета Сегодня от 2-го октября 1996 года, как и подобает серьезному изданию, на своей первой полосе оповестила мир о присуждении нобелевской премии польской поэтессе Виславе Шимборской (уж позвольте мне просклонять это имя на русский лад). В статье на первый взгляд всё как надо. Имеется фотография, с которой на нас смотрит немолодая думающая женщина. Сообщается возраст поэтессы (без этого, впрочем, можно было и обойтись). Указан город, в котором она живет. С подобающей сдержанностью произнесены неизбежные слова о присущих всякому поэту странностях. Дальше читаем: «в польском культурном сознании [поэтесса] окружена полумистической аурой, сродни той, которая в сознании российском сопутствует Виктору Сосноре…» При этих словах у внимательного читателя русской поэзии отпадает челюсть. Почему Соснора? Что такое «полумистическая аура» и откуда она у Сосноры? Откуда он вообще взялся в «российском культурном сознании»?
Невозможно сомневаться: нас дурачат — и дурачат с целью.
Человек волен любить стихи Сосноры или не любить их (например, те, в которых Ахматова названа «древней каргой»; дело давнее, начала 60-х, да такие вещи долго не забываются). Он волен пропагандировать любимого поэта со всею мыслимой страстью. Но ведь статья с первой полосы Сегодня не подписана, под нею значится только: Reuter + Сегодня. Стало быть, в Сегодня (или в Reuter'е) нашелся человек, который самым беззастенчивым образом, не на свой страх и риск, а за счет газеты протаскивает свои вкусы, навязывает их нам — и грубо подводит нас к мысли, что и Соснора — автор нобелевского масштаба. Последнее, пожалуй, и верно — в том смысле, что Нобелевскую премию по литературе может в наш век политической корректности получить всякий (выдвигали ведь, и неоднократно, — … Геннадия Айги). Но это неверно статистически: на место Сосноры — скажем, с поправкой на поколение, — можно без малейшего усилия подставить какого-нибудь Гребенщикова. «Мистической ауры» у него хватит, нужно только слегка сменить ракурс. Безымянному агенту Сосноры из Сегодня — явно за пятьдесят, он из тех, кто Гребенщикова за поэта не держит. Соответственно, поклонники Гребенщикова не держат за поэта Соснору — и даже не слышали, что таковой имеется. Те, кто постарше, но другой веры, в один ряд с Соснорой (а то и перед ним) поставят еще две-три дюжины авторов, пишущих стихи. Те, кто помоложе, в долгу не останутся и выдвинут своих кумиров…
Всё это наводит на печальные размышления. Но мы от них отвлечемся — и вглядимся попристальнее в физиономию анонимного автора. Он цитирует «лишь один станс» Шимборской «в переложении С. Святского»:
|
Мы эпохи нашей дети, политической эпохи. Все дела твои и наши, и дневные и ночные, с политическим нутром… |
Такую вот жалкую дребедень, мичуринский гибрид Песни о Гайавате и Кому на Руси жить хорошо, нам с серьезным видом выдают за поэзию — и оставляют перед неразрешимым вопросом: сама ли нобелевская лауреатка так безнадежно плоха или ее «переложитель» — безумец. Но, согласимся, что процитировав эти стишки, анонимный поклонник Сосноры из Сегодня многое сказал нам о себе, а тем самым — косвенно — и о Сосноре…
10 октября 1996,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 28 марта 2009
НЕЗАВИСИМАЯ РУССКАЯ ГАЗЕТА (Лондон) №30, октябрь 1996
