Троцкий и Франсуаза Саган, Чехов и Уоллис Симпсон, Заболоцкий и Сент-Экзюпери, Высоцкий и лорд Актон; японское представление на Трафальгарской площади и первый съезд советских писателей в Кремле, — как всё это попало под одну обложку? Как вписывается в картину мира, стоявшую перед глазами публициста?
Об этой картине стоит сказать несколько слов, но сперва определим публицистику в целом — словами Евгения Боратынского, ни в грош ее не ставившего:
|
Сначала мысль, воплощена В поэму сжатую поэта, Как дева юная, темна Для невнимательного света; Потом, осмелившись, она Уже увёртлива, речиста. Со всех сторон своих видна, Как искушённая жена В свободной прозе романиста; Болтунья старая, затем Она, подъемля крик нахальный, Плодит в полемике журнальной Давно уж ведомое всем. |
Пусть этот нелестный отзыв будет эпиграфом к сборнику. Читатель сам решит, в каких отношениях с прозой и стихами состоит «болтунья старая» этой книги.
Возвращаемся к картине мира автора. В чём его «крик нахальный»?
По некоторым признакам мы, люди, перерождаемся в новый биологический вид. Традиционное содержание жизни, одушевлявшее нас столетиями, умирает. Человек мельчает быстрее, чем умнеет. Бог жив только там, где он воспринимается как национальное достояние. Искусства переживают небывалый упадок, если не умирают. Идеи уступают место методам. При этом все сыты, «все играют и поют».
Мы, иначе говоря, проходим через точку омега-2. По Тейяру де Шардену, в точке омега-1 мы стали людьми; мысль сделалась одним из факторов биологической эволюции. Сейчас, в точке омега-2, мысль подчиняет себе эволюцию — и при этом сама перерождается. Мы срастаемся с неорганическим миром, с приборами и устройствами. Мы можем назначать генотип своего потомства. Мы в принципе можем жить как угодно долго. Эти и многие другие возможности, пока теоретические, рано или поздно осуществятся. Однажды утром мы проснемся в сознании, что мы уже не homo sapiens, а нечто другое. При этом нас — не станет. Мы пока ещё тут, мы всё еще люди, но Армагеддон уже начался.
Ничего нового, как видите. Но таков скрипичный ключ к этой книге. Собранные здесь очерки — не философия, а зарисовки с комментариями. В каждом из них автор отправлялся от фактов, явлений и физиономий.
7 февраля 2005,
Боремвуд, Хартфордшир;
помещено в сеть 16 октября 2014
в книге
УСАМА ВЕЛИМИРОВИЧ И ДРУГИЕ ФЕЛЬЕТОНЫ
, СПб, ТИРЕКС, 2006 (в урезанном виде).
