| Почему бы и нет? Текст — старый, написан в 1982 году, в ленинградском отказе (и, конечно, несет на себе печать своего времени), но он, по слухам, всё еще где-то ходит, его читают. Может, не вовсе он устарел. А пусть бы и устарел! Это часть моей жизни; хочу пережить эту часть заново; поражения от победы не отличаю; на ноги никому не наступаю… |
| Спектакль по этому тексту (точнее, вокруг этого текста) был поставлен в Ленинграде, в 1982 году, режиссером Леонидом Кельбертом в частной квартире Натальи Рощиной (оба давно живут в Иерусалиме). При входе в квартиру дежурила милиция; гостей не пускали; не пустили и меня с женой и дочкой. Однако ж квартира находилась на первом этаже — и мы, находчивые ребята, вместе с другими гостями, преспокойно влезли в окно, а уж дальше нас не тревожили. |
|
Ю. К. |
|
3 августа 2008, |
явление первое
Корифей, хор
КОРИФЕЙ
|
Персидская держава широка. Великий кесарь мощною десницей Ее сплотил на долгие века. Она внушает ужас за границей. Молчит народ, вкушая вечный мир. Спокойствие, порядок, процветанье, Довольства и достатка возрастанье Повсюду водворил отец наш Кир. Подобного блаженства и свободы Не видывали отродясь народы. |
ХОР
|
Великое братство провинций свободных Навеки сплотила великая Персь. И столько в нем счастья и воли народных, Что дыбом у перса становится шерсть. |
КОРИФЕЙ
|
Вождя сменяет вождь в порядке строгом. Был Кир велик и Дарий был хорош. И в свой черед на троне их высоком Воссел сегодняшний — Ахашверош. Немолод он, не чужд литературы, Но обожает женщин и пиры, Парады, побрякушки и дары И лесть. А вид при том всегда имеет хмурый. Чуть сдвинет брови — набегает дождь. Могуч! И то сказать: ядреный вождь. Прекрасен белокаменный Шушан, Его престольный град, богам угодный. Сокровища неисчислимых стран Сюда текут рекою полноводной. Имперского величия оплот Любовно Шушенским зовет народ. В кругу своих сатрапов именитых Пирует царь который день подряд. Играют блики на дворцовых плитах — Там тысячи светильников горят. С ним армия, верна своей присяге. Но помнит царь и о народном благе. |
(Входит глашатай.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, глашатай
ГЛАШАТАЙ
|
Эй, шушане, сей же час Слушайте царев указ. |
(читает)
|
Выкатить из погребов Бочку траченных грибов. Двести бочек водки Для народной сходки! Слишком слабых выносить, Книгу жалоб не просить. Если будет мало — Пива дать и сала. Если город мой Шушан К вечеру не будет пьян, Мы, в порядке чистки, Всех лишим прописки. Если же, наоборот, Будет весел мой народ, Городу-герою Выпивку утрою. |
КОРИФЕЙ
|
Персу жизнь — одна отрада: Пиво есть — ума не надо! |
ХОР
|
Широка страна моя смурная. Много в ней шалманов и аптек. Я другой такой страны не знаю, Где так редок трезвый человек. |
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Мордехай (читает газету). Входит Эстер.
ЭСТЕР
Что нового, дядюшка?
МОРДЕХАЙ
Да всё то же, милая. Царь пирует, народ единодушно одобряет и приветствует его политику. Впрочем, есть и новость. Во дворце небольшой скандал.
ЭСТЕР
Знаю! Кто-нибудь из князей попросил политического убежища у скифов.
МОРДЕХАЙ
А вот и не угадала! Царица Ватши уволена без сохранения содержания. «Шушенская правда» публикует десятичасовой доклад главного евнуха «О мерах по дальнейшему укреплению персидской семьи». Боюсь, предстоит очередной набор в гаремы.
(Стук в дверь.)
Кто бы это мог быть?
(Идет открывать.)
ЭСТЕР
Это почта!
(поет)
|
Открывай поскорей! За дверями еврей. Он нам письма принес От родных и друзей. |
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же. Входит почтальон.
ПОЧТАЛЬОН
Эсфирь Абихаиловна? Вам повестка. Распишитесь.
(Эстер расписывается. Почтальон уходит.)
ЭСТЕР
(читает повестку)
Завтра, в шестнадцать ноль-ноль, быть на призывном пункте, Гаремная дом один, с вещмешком…
МОРДЕХАЙ
Ну, вот и дождались! Как на работу устраиваться, так — пятый пункт, а как государственные повинности исполнять — так пожалуйста! И паспорта не спрашивают. На действительную службу! Заметь, что это — не только твоя обязанность, но и твое почетное право. Свобода!
ЭСТЕР
Дядюшка, ты же сам говорил, что свобода — осознанная необходимость отъезда. И еще: семь бед — один отъезд. Давай уедем! Ведь нам разрешено возвращаться в Иудею.
МОРДЕХАЙ
Что ты, милая! Это же всё на бумаге. Вон (к публике) люди годами сидят, разрешения дожидаются. Да что годами: поколениями. Теперь еще и вызов нужен от прямого родственника, а ты — круглая сирота.
ЭСТЕР
Что же делать, дядя? Я не хочу в гарем.
МОРДЕХАЙ
Делать нечего. Надо идти. Кстати, это и не худший вариант. И в гареме жить можно. По крайней мере, кусок хлеба гарантирован. Тебе не придется всю жизнь до старости сидеть в конторе по восемь часов в день. И по магазинам бегать не нужно, и в очередях стоять. Никакого дефицита. Всё из распределителя… А там — как знать? Вакансия царицы свободна. Может, это перст судьбы. Не грусти. Помяни Творца да ложись спать. А мне пора на смену, к царским покоям. Сегодня я в ночь.
(уходит. Эстер плачет)
КОРИФЕЙ
|
Увы, дитя! Таков твой жребий. Ты Должна отринуть прежние влеченья. Господь взыскал душевной красоты — И высоко твое предназначенье. Тебя в тысячелетьях назовет Великий и несчастный твой народ. |
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Корифей, Ахашверош, Гегай.
КОРИФЕЙ
|
От Индии до Куша Лежит большая суша. Там, всех прекрасных дев Той суши проглядев, Собрали их в столице. Два года конкурс длится. Но ни одну из них Их царственный жених, Не утоливший жажды, Не звал на ложе дважды. И есть меж них одна: Не обликом, не станом, Но неким светом странным Отмечена она. Когда ж ее черед? Уж год, как тучный евнух В занятьях ежедневных Уроки ей дает. |
АХАШВЕРОШ
| Гегай, не даром ли ты ешь мой хлеб? |
ГЕГАЙ
| Мой государь!.. |
АХАШВЕРОШ
| Ты к старости ослеп! |
|
Твои красотки вышколены дивно И так стараются — смотреть противно. Но отчего ж у всех у них, скажи, В здоровом теле — дефицит души? Ведь я уже не мальчик. |
ГЕГАЙ
| Государь, |
| Не гневайся! Работаю на совесть. |
АХАШВЕРОШ
|
Что ж, Персия девицами бедна? Та — рта раскрыть не может, та — смешна, И все потеют, к выходу готовясь. Царю нужна царица и жена, А не секс-бомба. |
ГЕГАЙ
| Есть еще одна! |
АХАШВЕРОШ
|
Смотри, Гегай, не промахнись же снова, И знай: веревка для тебя готова. |
(отсылает его. Гегай уходит и возвращается с Эстер.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Корифей, Ахашверош, Эстер.
КОРИФЕЙ
|
Посланницей небесных сфер Пред ним является Эстер. Испытанный ценитель жён Ее явленьем поражен. |
АХАШВЕРОШ
| Ах! Как зовут красавицу? |
ГЕГАЙ
| Эсфирь. |
АХАШВЕРОШ
| Я падаю! Подайте нашатырь! |
(садится на стул. Гегай обмахивает его носовым платком.)
АХАШВЕРОШ
(приходя в себя, к Эстер)
| Откуда родом ты? |
ЭСТЕР
|
Отца и мать В младенчестве не довелось мне знать. Всегда ли, царь, своих мы предков знаем? Привратником дворцовым Мордехаем Я выращена как родная дочь. |
АХАШВЕРОШ
| Царицею ты станешь в эту ночь! |
ЭСТЕР
|
Ну что ж! Я в мире со своей судьбою И что имею, разделю с тобою. |
КОРИФЕЙ
|
Вот так быль! Скрепите, перья: Как в романе, всё сошлось. Укротить цепного зверя Иудейке удалось. Чем взяла она? Презреньем К преходящей суете — И особым озареньем, Чуждым местной красоте. |
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Ночь. Проходная к царским покоям, турникет. На стене надпись: «Предъявляйте пропуска в открытом виде». Поодаль сидит Мордехай в фуражке, полуприкрывшись газетой, которую читает. Входят заговорщики. У одного в руках красный флаг с серпом и молотом, у другого плакат: «К новым свержениям!». Они не видят Мордехая.
ПЕРВЫЙ ЗАГОВОРЩИК
|
Тиран перед своим покоем Зарезан будет, а затем Мы наш, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем! |
ВТОРОЙ ЗАГОВОРЩИК
|
Лежи под одеялом, Презренный паразит! Во славу идеалам Кинжал тебя сразит! |
МОРДЕХАЙ
(сворачивает газету, снимает очки и, не вставая со стула, смотрит на заговорщиков)
Ух ты! Коза Деррида и сорок разбойников!
(Свистит в милицейский свисток. Зевая, входит охранник. Заговорщики ждут, гордо подняв знамя и плакат.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Мордехай. Заговорщики. Охранник.
ОХРАННИК
Которые тут заговорщики будуть?
МОРДЕХАЙ
Да вот эти двое.
ОХРАННИК
Эх! Не тот нынче заговорщик пошел! Мельчает человек-то. Прямо смотреть жалко. Одно слово: диссида. То ли дело было во дни моей молодости?! Как вспомню, так вздрогну. Холодок по спине. С саблями наголо перли. Мировой пожар в крови. Господи, благослови. Ну, да что там! (к заговорщикам) Делать нечего, ребята. Пошли!
(Заговорщики аккуратно прислоняют к стене регалии, складывают руки за спиной и уходят за охранником, уныло напевая: «Мы жертвою пали в темнице сырой. Сидим за решеткой борьбы роковой…»)
МОРДЕХАЙ
Я вовсе не утверждаю, что мой зять достоин занимаемого поста. Ничуть не бывало! Но кто сядет на его место? Едва ли лучший. И потом — дворцовый переворот или, упаси бог, революция, это ведь резня. А кого режут первыми? Правильно. То есть неправильно, но факт. Так что лучше без революции. А у этих персов — просто мания самоуничтожения… Ну, я сегодня, кажется, честно выполнил мой служебный долг. Не проморгал, бдительность проявил. За что, в самом деле, мне мои девяноста рублей платят?
КОРИФЕЙ
(с маской Амана в руках)
|
Вот эта примечательная рожа — Аман, слуга и льстец Ахашвероша, Его сиюминутный фаворит. О нем довольно внешность говорит. Не за исход кровавого сраженья Он получил по службе продвиженье. Не меч и правду — подкуп и донос Он на алтарь отечества принес. Царь верит прихвостню И лаской непременной привечает. |
(Входит Аман.)
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
АМАН
|
Мой помысел чист и светел: Отдай, брат, и не греши. Я с детства себе наметил Высокие грабежи. Работа у нас такая: Убей — и удвой доход. Была бы мошна тугая — И нету других забот. Но есть и еще идея, И с первой она в ладу: Презренного иудея Повсюду я изведу! Я честно служу отчизне! О персах душа болит. Противен народной жизни Презренный космополит. |
КОРИФЕЙ
|
Аман, твоя идея не нова. Ищи для песни новые слова. |
АМАН
|
О чем печаль?! Слова всегда найдутся И, как пароль, в народе разойдутся. Я почвенник. Я знаю свой народ. Чуть намекни — он сам их подберет. |
ГОЛОС из-за кулис
Бей жидов, спасай Персúю!
КОРИФЕЙ
Старо!
ГОЛОС из-за кулис
За столом никто у нас не Лившиц!
КОРИФЕЙ
Это лучше, хотя тоже слышали. Лучше, правда. Можно взять за основу. На столе поубавится, но поддержка гарантирована.
АМАН
|
Я перс душою! В этих кликах Родное, давнее слышно. Антисемит! Хоть имя дико, А мне ласкает слух оно. |
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Ахашверош, Мордехай.
АХАШВЕРОШ
|
На посту своем ты бдел и не дремал. Заговорщиков ты вовремя поймал, Под предательским не дрогнул дулом — И за это награждаешься отгулом. Ступай, мой верный Мордехай, Поправляйся, отдыхай! |
Мордехай кланяется и уходит. Входит Аман.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Ахашверош, Аман.
АХАШВЕРОШ
|
Наконец-то я вижу Амана! Расскажи мне, земляк, без обмана, Что в глубинке ты видел, что слышал. Знаю: весь из народа ты вышел! |
АМАН
|
Не за ласку, не за взятку — Буду резать правду-матку. В свете — мерзостное чудо: Слишком расплодилось юдо! Знай, отец, что иудей — Кровопийца и злодей. Он — не пахарь и не сеятель, Он — научный иудеятель! Населили города И плодятся без стыда! Все искусства, все науки Угодили в эти руки. Персу — сеять и пахать, Юду — мыслить и порхать?! Над крестьянской хатой Отпорхал пархатый! Невозможно с ними жить — Нужно разом порешить! Мерзкие у них затеи. Есть донос, что иудеи — Тайные головорезы И в штанах у них — обрезы. Есть такая версия: Погибает Персия! Не от лени и гульбы И дурацкой похвальбы, Не от бюрократии — От жидовской братии! Мочи персу больше нет. Подпиши, отец, декрет! |
(В течение доклада Амана царь разглядывает себя в зеркале, подбривает усы, чистит ногти, причесывается.)
АХАШВЕРОШ (рассеянно)
Отчего не подписать? Сегодня я всех награждаю и поощряю. Ты человек проверенный. И тебя не обойду. Правда, слушал я твой доклад вполуха и мало что понял… (подписывает) — ну да ладно! О чем декретец-то?
АМАН
О награждениях и поощрениях!
АХАШВЕРОШ
Тогда всё в порядке… Ну, мне пора. Я сегодня ужинаю у царицы. Кстати, ты тоже приглашен. Могу подвезти.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Пир в покоях Эстер. Ахашверош, Эстер, Аман.
АХАШВЕРОШ
|
С тех пор, как ты, Эсфирь, вошла в мой дом, Весь ход вещей преобразился в нем: Народы перестали бунтовать, Министры перестали воровать, На край земли я простираю руки, А главное — не стало больше скуки! Мне без тебя не обойтись и дня. Я царь! Проси, что хочешь, у меня. Ты прямодушна. Нет в тебе коварства. Проси — и дам, хотя б до полуцарства! |
ЭСТЕР
|
Мой господин, из всех твоих даров Искала прежде я лишь милостивых слов. Но черные теперь настали дни. Царь! Жизнь своей Эсфири сохрани! |
(встает)
|
Еврейка я! Несчастный мой народ В твоей державе истребленья ждет, Но и под сенью царского венца Его судьбу делю я до конца — И в намечаемой резне, клянусь, От общей участи не уклонюсь. Что видел ты дурного от евреев? Что выиграешь ты, погром затеяв? Ты злобным вором вовлечен в обман! |
АХАШВЕРОШ (встает в гневе)
| Скажи мне, кто сей негодяй?! |
ЭСТЕР
(указывает перстом на Амана)
|
|
(Аман падает на колени и закрывает лицо руками.)
|
Твой царедворец, льстец, очковтиратель, Указа изуверского издатель. Смотри, как пред тобою он дрожит! Реши меж нами. Одному — не жить! |
(Аман ползет к царю и, подвывая, пытается обнять ему ноги.)
АМАН
|
Царь! На меня напало ослепленье! Прости! Верни свое благоволенье! |
АХАШВЕРОШ
|
Прочь, жалкое отродье! Вой не вой — Ты сам, Аман, назначил жребий свой. |
(Хлопает в ладоши. Входит охранник.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Ахашверош. Эстер. Аман. Охранник.
АХАШВЕРОШ
(охраннику)
|
Повесить негодяя на виду У всех — в его же собственном саду! |
(Охранник уводит Амана.)
КОРИФЕЙ
| А как нам быть с вакансией? |
АХАШВЕРОШ
|
Ее займет достойный Мордехай. Спасением обязан я ему. |
ЭСТЕР
| Да будет, царь, по слову твоему! |
КОРИФЕЙ
Отдадим должное царю. В его решении сквозит поистине государственная мудрость. Без евреев — кого он будет на западную пшеницу менять?
(выходит к рампе)
|
Итак, Аман повешен — И поделом, злодей! Надолго ли утешен Персидский иудей? Надолго ль радость людям? Не знаю. А пока — Царицу славить будет Отныне — на века. Продажного министра, Исчадье вечной тьмы, Забудут персы быстро — Запомним только мы. И ярче год от года Неслыханный пример, Который для народа Оставила Эстер. |
КОНЕЦ
15-20 февраля 1982;
1984;
Ленинград
сборник (самиздат) ЛЕНИНГРАДСКИЙ ЕВРЕЙСКИЙ АЛЬМАНАХ, ( ЛЕА) №3, февраль 1984 (под псевдонимом Михаил Идельсон)
сборник ЕВРЕЙСКИЙ САМИЗДАТ, том 26. ЛЕНИНГРАДСКИЙ ЕВРЕЙСКИЙ АЛЬМАНАХ, вып. 1-4, под редакцией Юрия Колкера. Центр по исследованию и документации восточноевропейского еврейства при Еврейском университете в Иерусалиме, Иерусалим, 1988 (под псевдонимом Михаил Идельсон).
