В конце 1987 года издательская группа Краткой еврейской энциклопедии на русском языке при Еврейском университете в Иерусалиме заказала мне статьи о Семёне Липкине и Александре Кушнере. Обе вошли в четвертый том КЕЭ, появившийся в 1988 году. Обе, как мне было сказано, были взяты в какую-то иноязычную еврейскую энциклопедию, скорее всего в Иудаику, где появились за моею подписью (статьи в КЕЭ анонимны), — уточнить и проверить мне было недосуг. Обе, как справочный инструмент, устарели, — а в другом смысле не очень устарели, поскольку написаны поэтом о поэтах и вводят в самую сердцевину тогдашней русской литературной и культурной ситуации с ее спорами и борьбой, — словом, принадлежат литературе. К тому же моя статья о Кушнере была, вероятно, самой первой энциклопедической статьей о нем.
Привожу текст этой статьи как она была написана в 1987 году, хотя мне многое хотелось бы поправить. Не вношу и подразумеваемую правку, написанную рукой времени за минувшую четверть века.
Ю. К.
27 декабря 2011,
Боремвуд, Хартфордшир
КУШНЕР, Александр Семенович (р. 1936, Ленинград), русский поэт и переводчик. В 1959 окончил филологический факультет Ленинградского педагогического института им. Герцена и до 1970 работал учителем в вечерней школе. Стихи публикует с 1957. Первые сборники стихотворений Первое впечатление (1962) и Ночной дозор (1966) отмечены некоторым влиянием Вл. Ходасевича; начиная со сборника Приметы (1969) Кушнер утверждается в традиции акмеистов (в основном О. Мандельштама), но его стих отличается большей семантической простотой и сдержанностью в отборе метафор, что наделяет лирику Кушнера как бы электризующей напряженностью. Стихи Кушнера написаны классическими метрами, большей частью строфами, с точной, несколько приглушенной рифмой. Основные мотивы поэзии Кушнера — неизбежность смерти, страдание и гнет как обязательные условия счастья, внешняя несвобода как источник свободы внутренней, одиночество и метафизическое изгнанничество человека. Философская лирика Кушнера построена на отталкивании от осязаемых реалий быта, городского пейзажа, на точных и конкретных наблюдениях и пронизана ассоциациями, реминисценциями и скрытыми цитатами, восходящими к культурным символам всех времен и народов (исключая Ветхий завет). Серьезная критика поэзии Кушнера (статьи в журналах Вопросы литературы, Новый мир и др.) с конца 1960-х годов постоянно перемежается нападками на поэта (Крокодил, 1962; Правда, 17 апр. 1985). После речи секретаря Ленинградского обкома КПСС Г. В. Романова с обвинениями в адрес Кушнера поэта некоторое время не печатали. Сборники Письмо (1974) и Прямая речь (1975) принесли Кушнеру широкое признание. Выход сборника Голос (1978) совпал с разгаром споров (в самиздате, советской и зарубежной печати) о месте и значении поэзии Кушнера, которую одни отрицали как виртуозное, но холодное версификаторство, а другие объявляли ярчайшим явлением советской и вообще русской современной поэзии. За книгой избранных стихов Кушнера Канва (1981) последовали его сборники Таврический сад (1984) и Дневные сны (1986). Кушнер издал также сборники стихов для детей Заветное желание (1973), Город в подарок (1976) и Велосипед (1979).
Еврейская тема в стихах Кушнера проступает лишь в отсылках и аллюзиях (исключение — стихотворение «Когда тот польский педагог…» о Я. Корчаке). Придерживаясь, как и А. Ахматова, принципов не покидать Россию и не выражать своего отношения к режиму, Кушнер откликнулся на массовый выезд евреев из Сов. Союза стихотворениями «И в следующий раз я жить хочу в России», «Пойдем! поедем! — говорят», «Я не люблю Восток, не понимаю» и др.
декабрь 1987, Иерусалим
помещено в сеть 27 декабря 2011
в книге
КРАТКАЯ ЕВРЕЙСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, том 4, стр. 641-642,
изд. Еврейского университета, Иерусалим, 1988.
